Особенности женского костюма 19 века
«Московский меркурий» в 1803 году писал, что «в нынешнем костюме главным почитается обрисование тела. Если у женщины не видно сложения ног от башмаков до туловища, то говорят, что она не умеет одеваться или хочет отличиться странностью. Когда нимфа идет, платье искусно подобраное и позади гладко обтянутое, показывает всю игру мускулов ее при каждом шаге…».

Платья делались из гладких, тонких, преимущественно белых тканей: муслина, батиста, крепа, перкаля или кисеи (рис. 157). Они могли быть гладкими или с украшениями и каймой из лент и гирлянд цветов по подолу. Длина платья оставляла открытой ступню, обутую в сандалию (рис. 158). Движения в таких платьях приходилось делать плавные, не сутулиться, не горбиться и не размахивать руками, расслаблять кисти рук и округлять локти. На уроках танцев особое внимание уделялось походке, реверансам, постановке корпуса.

женский костюм 19 века
Рис.157
Особо надо было уметь драпироваться в шаль, которая стала неизменным спутником легкого туалета, особенно в России: перекинуть шаль на одно плечо, на оба, через плечо и закинуть на грудь, закинуть на спину, грациозно закутаться и выполнить много других движений вплоть до танца «па де-шаль», о котором упоминается в «Войне и мире».

«Наряду с “греческой” модой начинает появляться “римская”, “турецкая”. Роскошь и любовь к новому дошли до такой крайности, что женщина, одетая по-римски, стыдится принимать гостей своих в комнате, убранной во французском стиле; когда хозяйка одета гречанкою, тогда и мебель греческая, когда она в турецкой шали, тогда мягкие диваны покоят ее прелести и богатые восточные ковры лобызают ее ноги» («Московский меркурий», 1803 г.).

женский костюм 19 века
Рис.158
Начало века характеризуется господством моды во всех областях жизни — не только в костюме, но и в привязанностях, вкусах, обстановке, украшениях, литературе и театре. Приведем для примера модную страничку из «Вестника Европы»:
«О костюме: …косынки на груди перевязывают крест-накрест и употребительнейшие из них суть маленькие турецкие, кисейные или шелковые, с турецкими же каймами или бахромой; главные цвета лиловый, амарантовый, вишневый»

Украшения и аксессуары

Вышивки. На зимних платьях вышивают разными шелками пятнышки или цветы или же по этрусскому рисунку.

Ткани. Гладкие материи вообще посвящены утреннему туалету и употребляются для неглиже, когда не надевают вышитого платья.

Отделки. С некоторого времени вошли в моду стальные вещи. Шпажные эфесы, граненые перлы, часовые цепочки, банты на шляпах, пуговицы и пряжки по большей части делаются из стали…

Даже платья вышиваются серебром и сталью. Эта новая мода всем очень понравилась… и сталь с некоторого времени заняла место серебра и золота во многих купеческих лавках…

Музыкальные инструменты. Нынешние щеголихи полюбили старину, начиная от табуретов и даже музыкальных инструментов. Модница, которая на чем-нибудь играет, всячески старается остерегаться иметь у себя гитару, клавесин, пиано, арфу — все это слишком ново; надобно непременно, чтобы арфа была похожа на лиру, а вместо гитары стараются достать лютню…

Коляски. Мода произвела страшную революцию в одноколках и колясках: первые делаются чрезмерно высокими, а последние чрезмерно низкие».

женский костюм 19 века
Рис.159
Очень хочется напомнить читателю, что даже среди рьяных последователей моды всегда были приверженцы той или иной ее крайности, приверженцы собственных проявлений фантазии и, наконец, люди пожилого возраста, стареющие вместе с костюмами, свидетелями их славы, красоты и молодости. Особенно это бросалось в глаза в многолюдных собраниях, на гуляньях и на балах, где бальные и парадные туалеты воплощали в себе как бы несколько исторических эпох. «Старики — отставные сановники екатерининского времени князья Юсупов, Куракин, Лобанов, Долгоруков, Лунин и другие — являлись в жабо, камзолах, чулках и башмаках, а которые и с красными каблуками как неоспоримой привилегией дворянства в XVIII веке. Княгиня Прасковья Михайловна Долгорукова одевалась до старости (ум. в 1844) как при Екатерине II» .

Помните, у Грибоедова: «…все девушкой, Минервой? Все фрейлиной Екатерины Первой?»

«…Второе поколение придерживалось моды начала столетия. Наконец, молодежь одевалась по последней парижской картинке…» (Журнал «Старые годы», 1908 г.).

Несомненно, эта историческая справка как нельзя лучше может иллюстрировать сцены бала у Лариных, у Фамусова, сцену бала в «Пиковой даме», в «Войне и мире». Соседство старого, среднего и молодого поколения всегда выглядит как наглядная иллюстрация бренности и недолговечности вкусов, увлечений и моды.

женский костюм 19 века
Рис.160
Для того чтобы внимательно проследить за всеми нюансами гибкого изменения моды, обратимся за справками к истории. Период Директории (1795—1799) знаменовал развитие классического костюма и шествие этой моды по всем странам Европы. Наступивший в 1799 году период Консульства, а с 1801 года — пожизненного консульства Наполеона резко изменил «демократические» свободы времени революции. Организация консульского двора вначале была чисто военной и грубоватой, но за очень короткий промежуток времени сабля и сапоги были вытеснены шпагой и шелковыми чулками. Вопрос о костюме стал важным. Кто хотел угодить первому консулу, тот носил волосы в сетке и пудрился. Сам Бонапарт избегал пудры и носил волосы, как раньше, «но он поощрял эти мелочи, все это обезьянье подражание старому порядку, вообще все то, что могло превратить его сановников и генералов в придворных…» (Лависс и Рембо. «История XIX века»).

Любопытным документом, опубликованным в «Вестнике Европы» за 1803 год, является следующее письмо из Парижа: «Вы уже знаете, что нас представили консулу в Тюильри… о чем скажу вам несколько слов… В середине зала стояли два ряда кресел, на которые садились иностранные дамы, приезжающие обыкновенно с женами послов своих. Все были отменно нарядны, а всех более русские и польки: в бархатных платьях фиолетового, темно-зеленого и лилового цветов с золотым широким шитьем… На девице Лористон и других придворных дамах были кисейные белые платья и богатые турецкие покрывала, это называется здесь утренним нарядом… » В дипломатическом и придворном мире очень строго придерживаются протокола об одежде парадной, приемной, для утренних приемов, вечерних приемов и балов. Представители каждой из стран одеваются соответственно. Вещественным подтверждением незыблемости монархической державы России и Польши был, по-видимому, женский персонал посольского корпуса в тяжелых бархатных платьях, хотя в самой России носили платья по моде «античной».

Тонкость и сложность такого рода официальных туалетов особенно важна в пьесах исторических («Война и мир», «Полководец Кутузов» и др.).

Французская мода начала 19 века
С провозглашением Наполеона императором, а Франции — империей искусство было поставлено в зависимость от нового порядка. Наполеон мнит себя тонким ценителем искусства, даже немного поэтом и рассматривает искусство прежде всего как средство прославления своих военных успехов и своей власти. Провозглашая Первую империю хранительницей завоеваний революции, военная диктатура Наполеона положила в основу искусства классическое наследие, но «влечение к прекрасному идеалу и к гармонической личности заглушается громом пушек, мыслями о славе римских цезарей. Искусство служит не пробуждению чувства свободы, оно призвано скорее подавлять человеческое сознание своим тяжеловесным величием…» .

Моде Франции перестали подходить простота и скромность «греческих» одежд. Величие монархии должно было освещаться блеском двора. Тяжелые шелка и бархат Лиона, слава отечественной промышленности, за восстановление которой так ратовал Наполеон, плотно укрыли недавних «нимф и богинь». Красный и синий, цвета царствования Людовика XIV, восстанавливались Наполеоном. Тяжелые ткани расшивались массивным античным орнаментом — пальметтами и меандром, и эта вышивка золотым каскадом окружала тяжелые трены и подолы придворных платьев. Головы венчались драгоценными диадемами, чалмами и тюрбанами из кисеи, бархата, газа или ярких турецких тканей. Бальные платья получили съемные шлейфы, которые можно быстро снимать, чтобы принять участие в танцах. Мужчинам полагались форменные мундиры, присвоенные тому или иному учреждению, где они служили; желавшие понравиться императору, любившему роскошные костюмы, надевали бархатные и атласные кафтаны, богато вышитые шелками.

Стиль ампир

Становление в костюме стиля ампир было безболезненным и компромиссным переходом от одной формы к другой: прочно установившиеся пропорции оставались незыблемыми, а сущность трактовки формы менялась. Исчезли легкость ткани и легкость силуэта, текучесть формы и мягкий трен, так украшавший стройные фигуры; платья и весь силуэт приобрели сухую четкую геометричность. Лиф делался жестким, высоко подымал грудь, затянутую в корсет. На подоле юбки располагались аппликационные украшения («гарнировка») из гирлянд цветов, листьев, колосьев, веточек ландыша, уже не плоских, как в 1800—1802 годах, а объемных, наложенных сверху. Очень короткие рукава платьев заставили прибегать не только к помощи шалей и шарфов, но и к более существенным утеплителям. Из Англии модницы получили и название, и сам туалет — спенсер (рис. 159), по имени министра, кутавшегося в короткий с обрезанными полами фрак на вате. Это была коротенькая жакетка, повторявшая размер лифа платья и утепленная мехом и подкладкой, из бархата, сукна, шелка и шерсти; отделывалась она шнурами, пуговицами, бейками и тесьмой с большим вкусом и разнообразием.

женский костюм 19 века
Рис.161
Глубокий вырез платья могли прикрывать шемизеткой — коротенькой манишкой (рис. 160). Надевали и канзу — накидку из прозрачной ткани с воротником и длинными концами, скрепленными крест-накрест на талии. У мужчин позаимствовали редингот. Затем в гардеробе верхних вещей стали появляться пальто: на меху — витшура и дульеты — на вате.

С 1806 по 1809 год женщины света особенно злоупотребляли драгоценностями. Они носили кольца на всех пальцах, по нескольку часов с пестрыми эмалевыми крышками, обматывая их длинные цепочки несколько раз вокруг шеи. Тяжелые подвески массивных серег оттягивали уши, а масса браслетов различной формы охватывала руки. Но так же, как и весь костюм, ювелирные украшения видоизменялись в зависимости от моды, и манера их употребления согласовывалась с назначением костюма. В XIX веке драгоценности надевались главным образом к бальным или торжественным туалетам. Их количество и форма всегда отчетливо видны на портретах, ибо драгоценности являлись сословной, фамильной и личной гордостью богатых людей и предметом тщательного воспроизведения художниками.

Русская мода 19 века
В период Отечественной войны 1812 года в России начинается патриотическое движение: реабилитируется русская речь, изгнанная из дворянского обихода, вспоминаются за-бытые обычаи и обряды.

Европейская мода приобретает в России русский акцент, модные платья начинают носить на русский манер, подражая старинному сарафану и рубахе (рис. 161а). После того как пала империя Наполеона и союзные войска вошли в Париж, мода проявила «максимум патриотизма», и женские шляпы приобрели формы военных касок, русских киверов с маленькими полями и высокой тульей, украшенной белыми петушиными перьями и султанами, токов а-ля полонез, австрийских шляп, фуражек, шляп в виде рыцарских шлемов с забралами (рис. 1616).

Так, примерно к 1814 году исчезает последний намек на остатки классицизма и мода вступает в следующую фазу.

Начало XIX в. характеризуется появлением в искусстве стиля ампир (от французского «империя»). Он выражал эстетические вкусы крупной буржуазии и прославлял военные победы Наполеона. Так же как классицизм XVIII в., стиль ампир вдохновлялся античными образами. Многие архитектурные сооружения почти полностью копировали памятники Рима. Характерными элементами орнамента были античные лавровые венки, луки, стрелы, пальмовые ветви, львы. Плотными симметричными рядами располагались орнаментальные рельефы или росписи на неподвижной глади дворцовых стен или лакированной мебели, создавая величественную монументальность интерьера.

Стиль ампир отличался от классицизма большей статичностью, пышностью, блеском и помпезностью.

«Если классицизм ищет простоты, отдыха от излишеств рококо, легких линий, нежных красок, тонкой гармонии, то ампир мужествен, строг и холоден.

Классицизм приветлив, ампир суров. Классицизм мягок и светел, ампир торжествен и помпезен. Классицизм любит нежные тона: светло-зеленый, светло-голубой, светло-желтый. Ампир употребляет выраженные цвета: алый с черным, красный с зеленым, глубокий, синий, ярко-желтый. Оба не отказываются от белого с золотом, но классицизм объединяет их, ампир противопоставляет».

Костюм стиля ампир решается в единстве с произведениями архитектуры и декоративно- прикладного искусства.

Силуэт стремится к цилиндрическим очертаниям высокой и стройной колонны. Плотные блестящие ткани украшаются однотонной рельефной вышивкой или симметричной декоративной отделкой. Композиция костюма статична, декоративное решение преобладает над конструктивным.

В мужском гардеробе повседневной одеждой становится темный (коричневый, черный, синий) шерстяной фрак с высоким воротником-стойкой. Чаще всего его носили со светлыми панталонами и светлым жилетом (рис. 114). Верхней одеждой был двубортный редингот, или сюртук, который постепенно стал основным в деловой мужской одежде (рис. 115). Зимой и осенью мужчины носят редингот с несколькими воротниками или пелериной (рис. 116), которая является очень модной деталью как мужской, так и женской верхней одежды этого периода.

Прически в основном короткие, головные уборы — высокие шляпы с небольшими загнутыми с боков полями.

Распространенными видами обуви были сапоги и туфли.

Особенно глубоким было влияние стиля ампир в женской одежде. Несмотря на то что пропорции его остаются такими же, как в конце XVIII в. (высокая талия делит фигуру в соотношении 1:7 и 1:6, прямая длинная юбка и узкий лиф), применение дорогих плотных тканей резко меняет пластику костюма, Кроме того, в нем появляется все больше декоративных элементов: рюшей, кружев, вышивки, оборок (рис. 117). В 1809 г. в костюме вновь появляется корсет, помогающий лучше сохранить силуэт, напоминающий силуэт стройной колонны. Платье делают из плотного шелка или тонких прозрачных тканей, но на плотной шелковой подкладке и вышивают однотонной белой гладью с золотой и серебряной нитью и блестящими пайетками. Платье часто имеет шлейф, низкое декольте, короткий рукав-фонарик на широкой манжете.

Огромную роль в женском костюме продолжали играть шали, шерстяные и шелковые, однотонные и с цветной орнаментальной каймой, украшенные вышивкой, бахромой. Стоимость их намного превышала стоимость всего остального костюма и свидетельствовала о высоком имущественном положении ее носительницы. В альманахе «Старые годы» за 1908 г. мы читаем: «Самой типичной и неотъемлемой принадлежностью женского туалета того времени была шаль, привезенная во Францию после Египетского похода и настолько с тех пор в Европе везде привившаяся… Другой почти столь же типичной принадлежностью женского туалета был головной убор в виде чалмы или тюрбана, в первый раз надетый парижанками. Тюрбаны делались из «мериносовой», «кашемирской» шали, из бархата, парчи, тонкой индийской кисеи с золотыми полосами, белого и розового Крепа и носились или сложенными в складки, или в виде витой полосы с украшениями из жемчугов и драгоценных каменьев или султанами из перьев».

К концу периода женский костюм становится более тяжелым, увеличивается количество поперечной отделки по низу. Юбку украшают оборками, кружевами, фестонами. Расширяется линия плеча, линия груди остается завышенной, талия опускается ближе к естественной, линия низа расширенной юбки укорачивается (до щиколоток). Характерное для стиля ампир увлечение вертикальными композиционными линиями уступает место членениям по горизонтали. Фигура делается менее высокой и стройной.

Интерес к природе, обычай совершать пешие прогулки приводят к значительному расширению ассортимента верхней женской одежды: появляются короткие спенсеры, однобортные рединготы из шерстяных или хлопчатобумажных тканей, отделанные бархатом, атласом, зимние — стеганные на вате или подбитые мехом (рис. 118).

Костюм дополнялся капорами всевозможных фасонов, иногда с вуалью, а затем шляпой типа ток, длинными лайковыми перчатками, часто без пальцев (митенями).

Туфли — открытые, плоские, кожаные, на низком каблуке.

ера в гражданские свободы и идеалы в конце XVIII века, надежда на их осуществление в огне революции и крушение этих надежд, становление империи Наполеона — все это вызвало к жизни художественное направление получившее название романтизма.

Эпоха романтизма
Романтизм был важной ступенью в развитии искусства всей Европы. Само название говорило о разрыве с классическим наследием античности и повороте к народным традициям западноевропейского Средневековья.

В основе романтизма лежало столкновение развитой и жаждущей свободы личности нового времени с косной, туго поддающейся изменению общественной средой, в которой власть чистогана побеждала феодальные привилегии.

В сильных натурах сознание враждебности мира, в котором они живут, вызывало возмущение против существующего порядка. Оно облекалось в систему утопического социализма (Сен-Симон, Фурье), выливалось в страстные публицистические стихи (Байрон, Гейне, Шелли), наполняло поэмы и романы темой тоски, одиночества и усталости, принимало резко политическую окраску, выступая в защиту демократии, прав свободы личности. Его глашатаями были Гюго, Жорж Санд, русские поэты Рылеев, Бестужев-Марлинский, Одоевский, Кюхельбекер, Лермонтов. Гений Пушкина осветил все грани этого течения. Романтизм уходил в глубь истории, поэтизируя старину, окружая ее ореолом возвышенных чувств.

Тема романтизма звучала в поэтических балладах и овеянных дыханием народной музыки мазурках Шопена, в музыке Вебера, глубоко поэтических романсах Шуберта, в мощных звучаниях симфоний Бетховена. Романтизм посетил и театральные подмостки.

Литературные журналы, газеты, театры, выставки искусств — все это было самым верным источником, питающим моду и модную промышленность. Стоило только свершиться какому-нибудь событию, имевшему общественный резонанс, как мода уже отвечала на него. «Корсар» Байрона произвел в общественном мнении, в театре и в модах значительное впечатление. Восточные имена героинь его баллад перенеслись на холодные берега Невы и далекой Сены. Головы женщин покрылись турецкими чалмами, греческими покрывалами, восточными полосатыми тканями (рис. 162). Появились накидки «корсар», духи «Корсар». В будуарах и гостиных поставили широкие диваны и тахты, застелили полы восточными коврами, набросали на них удлиненные подушки.

костюмы начала 19 века
Рис.162
Романтизм, всколыхнувший историю, дал моде новый источник вдохновения, а портные и портнихи углубились в изучение исторических альбомов (рис. 163, 164).

«… В украшениях, в одежде воскрес вкус средних веков, столь диаметрально противоположный положительному характеру нашей современности и ее требованиям. Рукава женского платья, прическа мужчин — все подвергалось романтическому влиянию»,— пишет Герцен в статье «Дилетанты романтики».

Мода очень тонка в своих нюансах, и если присмотреться, то все то, что привнес романтизм в литературу, живопись, театр, получило отзвук и в костюме. Внимательно вглядитесь в мужские портреты этого времени: Кукольника (Брюллова), Байрона, Пушкина (Тропинина и Кипренского), автопортрет Брюллова. Вам бросятся в глаза темные одежды, широко распахнутые мягкие воротники рубашек, волосы, свободно подставленные под ветер, небрежно накинутый плащ или клетчатый плед (рис. 165, 166, 167, 168).

костюмы начала 19 века
Рис.163
Клетчатые платочки женщин и пледы мужчин вошли в моду как дань уважения к лорду Байрону и всем шотландцам, борющимся за независимость своей родины.

Непринужденность поз, простота и скромность фраков и сюртуков — таков тон романтической свободы в мужском костюме. Мужская одежда получила точное наименование, определенный состав гардероба, как-то: черный фрак, ставший с начала века официальной и торжественной одеждой (в обиходе употребляются и цветные фраки), сюртук (фр., означает «надетый на все или поверх всего»), черный и цвет-ной, длинный, ниже колен и короткий приталенный (редингот), жилеты, довольно сильно подверженные модным изменениям в цвете и рисунке материала. Верхняя одежда представлена рединготом, карриком (коротким свободным пальто с несколькими воротниками). Каррики были принадлежностью щеголей, поэтому число пелерин могло возрастать в зависимости от вкуса и фантазии заказчика. «…Служащий главным клерком у парижского нотариуса носил каррик с тридцатью шестью пелеринами, облегающие панталоны и гусарские сапоги…» (Андре Моруа. «Три Дюма»).

костюмы начала 19 века
Рис.164
Особое внимание приверженцы моды уделяли жилетам, выбор которых был самым разнообразным Жилеты парадные, белоснежные или цветные, полосатые, в мелкую клетку, бархатные, атласные, парчовые с вышивкой ткацким узором и даже с дешевым набивным рисунком. На ногах туфли, башмаки, сапоги мягкие и на каблуках, с гетрами или без них.

В форме шляп также наблюдалось разнообразие: с узкой тульей и высокой конической головкой, с расходящейся кверху тульей, пуховые, войлочные, каскетки и двууголки (в начале века), которые сохраняются у чиновников и военных вплоть до 30-х годов.

костюмы начала 19 века
Рис.165-168
Хотя Россия, как и вся Европа, придерживалась французской и английской моды, индивидуальность и психология человека, национальные свойства его души сказывались в пристрастии к одним или другим формам костюма, к вольности в обращении с ним или к каким-нибудь старинным формам его. Москвичи, в особенности франты, по свидетельству поэта Батюшкова (1810 г.), «фланировали по Кузнецкому мосту в лакированных сапогах, в широких английских фраках, в очках (что стало повальной модой) и без очков, растрепанные и причесанные…» А в журнале «Кабинет Аспазии» от 1815 года о публике Петербурга пишут: «Начиная от пожилого купца- русского до самого ветреного франта в Петербурге моды мужчин постоянны, но со всем тем видно чрезвычайное разнообразие: здесь видишь долгие, посредственные, короткие фраки, делающие постепенный переход от кафтана к куртке. Всякий делает по своему вкусу…» Пристрастие к сюртукам, пожалуй, можно объяснить тем, что это была наиболее удобная одежда, не требующая особых ухищрений в отношении других частей туалета; фрак, открывая жилет и ноги, требовал безупречно выполненных панталон и жилета; при сюртуке же, если он был застегнут, туловище плотно прикрывалось до половины. Сюртук в XIX веке для мужчин был тем, чем теперь является пиджак — незаменимой во всех случаях жизни одеждой.

«Повседневная одежда Рабурдена — длинный синий сюртук, белый галстук, клетчатый жилет а-ля Робеспьер, черные панталоны без штрипок, серые шелковые чулки и открытые башмаки» (Бальзак. «Чиновники»).

костюмы начала 19 века
Рис.169
К слову сказать, до 20-х годов включительно талии как у женщин, так и у мужчин оставались завышенными, и если это было резонным у женщин, то у мужчин выглядело смешным, особенно в верхних вещах — рединготах, отрезные фалды которых начинались сразу под лопатками. Так или иначе, до указанного периода фраки и сюртуки были с соответственно завышенной талией.

Любая диспропорция костюма, узаконенная модой, при желании и такте художника может работать на ироническую или комическую характеристику персонажа. Завышенная талия, высокие воротники и рукава «окороком» во фраках 20—30-х годов уже сами по себе комичны и с успехом могут быть использованы в спектаклях «Горе от ума», «Мертвые души», «Ревизор».

костюмы начала 19 века
Рис.170
Остается сказать несколько слов о домашнем костюме. Уже с XVIII века в обиход прочно вошли в моду шлафроки — халаты на вате и меху, покрытые хлопчатобумажной набивной тканью, атласом или плюшем. С начала века в моде полосатые индийские и иранские ткани, из которых делаются халаты, надеваемые поверх панталон, жилета и рубашки. Маленькая шапочка феской или колпак обычно прикрывали голову, но если утром у знатного вельможи или щеголя был парикмахер, то шевелюра тщательно оберегалась.

После 20-х годов из моды окончательно изгоняются пропорции первых лет века; в мужской моде кропотливо отделываются и оттачиваются детали, изменяются форма шляп, ширина и длина брюк.

В 1820—1829 годах панталоны к фраку или сюртуку стали носить светлые — из желтоватой нанки (рис. 169), из белого пике в цветную полоску, из сукна, полусукна, из бархата; для верховой езды — обтяжные лосины или трико. Последние больше всего встречаются у военных и у щеголей.

Галстуки носили фуляровые, белые, черные и особенно клетчатые; последние вошли в моду и в мужском, и в дамском наряде как дань увлечения Байроном (рис. 170).

С появлением новых форм одежды или изменением моды возникали обычаи и привычки, связанные с ней. Так, шубы, каррики, рединготы, плащи и трости оставляли в передней, шляпы же и перчатки брали в комнаты, а затем, усаживаясь в кресло, шляпу ставили рядом с собой на пол, вложив в нее перчатки.

костюмы начала 19 века
Рис.171
К периоду 20-х и 30-х годов XIX века относится много водевильных и комедийных спектаклей («Лев Гурыч Синичкин». Д. Ленского, «Замужняя невеста» А. Грибоедова и А. Шаховского и др.) с большим количеством действующих лиц и потому требующих тщательной проработки эскизов костюмов. Ниже приводится текст, который вводит художника в мир психологии моды:

«Одежда и экипажи показывают ныне, к которой партии в литературе кто принадлежит. Романтики ездят в ландо, запряженных разношерстными лошадьми, любят пестроту, напр., лиловые жилеты, русские панталоны, цветные шляпы. Дамы-романтики носят пейзанские шляпы, цветные ленты, три браслета на одной руке и убираются иностранными цветами. Экипажи их — семейный берлин или трехместный кабриолет, лошади вороные, платья темных цветов, галстуки просто из тонкого батиста с бриллиантовой булавкой. Дамы-классики не терпят пестроты в нарядах, и цветы, которыми они убираются,— роза, лилия и другие цветы классические» — так пишет «Московский телеграф» в главе «Модные обычаи».

Каждый месяц журналы всех стран, и России в том числе, не только специально модные, но и литературные, публикуют модные картинки, советы, описания туалетов, рисунков на ткани, обычаи и все, что подвержено изменению ветреной моды.

Примерно до 1825 года линия талии очень медленно, но методично опускалась. К середине 30-х годов она наконец оказалась на естественном месте.

Уже в 20-х годах в женском костюме ничего не осталось от плавности линий и мягкости тканей начала века. Прозрачные ткани делались на плотном чехле; муар, тафта, бар-хат, репс, кашемир, довольно плотно прилегая к стану спереди, собирались на спине в небольшие складки и образовывали конусообразную юбку, спускающуюся книзу от плотного и затянутого косточками лифа (рис. 171 а, б). Рукава, подол и манжеты становятся предметом тщательного внимания мастериц и портных; их убирают аппликациями, вышивкой, накладными украшениями, цветами, тесьмой, а подол подшивают руло — валиком, в который вшита вата. Это средство придать юбке определенный объем, не прибегая к нижним юбкам, на редкость остроумно и удобно (рис. 172). Приходится сожалеть, что в современных театрах совершенно забыли этот прием, который при затрате минимальных средств дает максимум эффекта. Валик-руло расправляет подол и держит его на почтительном расстоянии от ног. Ноги, обутые в узенькие туфельки, еще видны из-под платья, и только к 40-м годам они скроются, чтобы вновь выглянуть лишь к 1914 году.

Для художника театра мода — это подспорье в средстве создания определенного образа, характера, духовные качества и индивидуальные свойства которого раскрываются через внешние признаки.

Литература романтизма насыщена галереей женских портретов, но только гений Пушкина сумел сочетать романтику с реализмом, создав чистый образ, недосягаемый идеал в литературе и в жизни.

Дика, печальна, молчалива,
Как лань лесная, боязлива,
Играть и прыгать не хотела,
И часто, целый день одна,
Сидела молча у окна.
Задумчивость, ее подруга
От самых колыбельных дней,
Теченье сельского досуга
Мечтами украшала ей…
Ей рано нравились романы;
Они ей заменяли все,
Она влюблялася в обманы
И Ричардсона, и Руссо.
Татьяна в тишине лесов
Одна с опасной книгой бродит,
Она в ней ищет и находит
Свой тайный жар, свои мечты…

Нет, мода не создала подлинного, идеального в лучшем смысле облика женщины периода романтизма. Ни пушкинская Татьяна, ни госпожа Реналь Стендаля не послужили ее образцом.

костюмы начала 19 века
Рис.172
Мода — это извлечение поверхностное, среднее. Мода создает идеал, утрируя и акцентируя некоторые качества и атрибуты в целях завоевания симпатий и угождения публике.

«Модная героиня» 20—30-х годов мечтательна. Ее мечтательность и задумчивость придают ее лицу бледность, а взгляду — томность. Склоненная набок головка украшена тугими локонами. Светлые ткани ее платьев украшены букетами и гирляндами цветов. Ей нравятся накидки «Вертер» (герой классического романа Гёте), чепчики «Шарлотта» и воротники «Мария Стюарт». Таков портрет, который может получить художник, обращающийся только к модным иллюстрациям. И даже статичная портретная живопись, как бы психологична она ни была, не может дать полного проникновения в образный строй далекого времени. Только литературные источники во всем своем многообразии помогают художнику стать очевидцем и бытописателем далеких эпох.

Детали и аксессуары
Литература романтизма, обращенная к истории и восточной экзотике, давала моде повод для новых названий и изобретений экстравагантных форм костюмов.

Восточные тюрбаны и повязки адресовали к Байрону, а береты, сдвинутые набок, напоминали о славе Рафаэля и Леонардо.

Получили исторические названия шляпки и накидки: «…испанскими токами называются такие,— сообщал «Московский телеграф»,— у которых сверху золотая испанская сеточка, а украшение составляет райская птичка… Турецкие токи делаются обыкновенно из материи с золотыми и серебряными сеточками или бархатными квадратами…» Само название «ток» говорит об обращении к XVI веку, когда эти надетые набекрень шляпы легкими «шарами» сидели на головах.

Летние хлопчатобумажные ткани только в XIX веке совершенно официально вошли в обиход. «…Жаркое время заставило дам носить летние белые перкалевые платья, кисейные, органдиновые и линовые  блузки… на прогулках и в деревнях часто встречают модных дам в платьях из кисеи, жаконна и батиста, цвета голубого, розового… Сверх сих платьев надевают канзу из белой кисеи…» Обилие тонких тканей привело даже к тому, что сверх платьев надевали прозрачные рукавички, пришитые на канзу или к лифу платья (белого или цветного). Шляпы, капот и кибитка довершали романтическую внешность.

Так деталями, аксессуарами, цветом и формой костюма мода поддерживала связь с самым сильным течением в искусстве этого периода — с романтизмом.

Следует заметить, что туалет — процесс одевания, причесывания, сбора на бал — был так сложен, что уже сам по себе представлял одну из характернейших черт своего времени. Тем ярче эта сторона может прозвучать на театре.

«Лизаньку намащали различными веществами, взятыми в косметической лавке — помада, духи, притиранья, румяна,— и перед балом уложили спать… Но вскоре возвестили приход парикмахера. Лизанька вышла в уборную полусонная, полуодетая, в легком коленкоровом капоте, который почти ничего не скрывал и в которых видят девушек одни горничные и… хладнокровные парикмахеры. Ее посадили перед зеркалом, окружили полдюжиной девок, осветили свечами. Искусная гребенка пробежала по собственным ее волосам! К ним присовокупили две косы и восемнадцать буколь, насадили кустарник цветов, вплели бусов и шнурков, а заботливая маменька раз десять переделывала все труды парикмахера и все находила, что прическа не к лицу. Настало время приниматься за шнурование. Сам Франк примерял выразительный корсет, лишнее ушил и урезал; две смены самых здоровых горничных затянули двойные шнурки,— Лизанька худела в одном месте, чтобы в другом сделаться роскошней. Наконец, принесли пару белых атласных башмачков от госпожи Рисе и чудесное произведение модного искусства — прозрачное флеровое платье от мадам Мегрен, обшитое атласными фигурками, изображение которых, составляющее предмет гордости модных торговок, есть доказательство гения и совершенства вкуса. На Лизаньку с почтением надели эфирное вещество сие. Но возможно ли?.. О горе!.. О злодеяние! Оно длинно! Заботливая мать приходит в бешенство, несчастная Лизанька страдает, служительницы падают ниц, подшивают платье и открывают ноги, которые уже не раз привлекали злодейские лорнеты. Щеки покрыты румянцем. На шею Лизаньке надели заимообразные бриллианты и окурили благовониями… “Не забудь мои советы,— громко сказала матушка, садясь в карету…” “Пошел!” — сказали трехаршинные лакеи. “Счастливый путь”,— прошептали утомленные служанки…» («Московский телеграф», 1826 г.).

Объемные рукава женских костюмов
Тридцатые годы в истории моды знаменуют одно из курьезных, хотя в известной степени женственных изобретений костюмеров. В развитии силуэта эти годы характеризуются гипертрофированным объемом рукавов (рис. 173). Уже в 22—23-м годах рукава получили сборы на окате и стали увеличиваться в объеме, сужаясь книзу. «Они несколько похожи на два воздухоплавательные шара, так что дама вдруг бы поднялась на воздух, если бы не поддерживал ее мужчина…» Огромные рукава, поддерживаемые изнутри специальной тарлатановой тканью (рукава назывались жиго — окорок), спускались с плеча, подчеркивая покатость его и хрупкость шеи. Талия, окончательно опустившаяся на свое естественное место, сделалась хрупкой и тонкой, «никак не толще бутылочной шейки, встретясь с которыми вы почтительно отойдете к сторонке, чтобы как-нибудь неосторожно не толкнуть невежливым локтем; сердцем вашим овладеет робость и страх, чтобы как-нибудь от неосторожного даже дыхания вашего не переломилось прелестнейшее произведение при-роды и искусства… » (Н. В. Гоголь. «Невский проспект»).

Если 20-е годы оставляли впечатление спокойствия и сдержанности в костюме, то 30-е годы, наоборот, были воплощением движения, изящества и оптимизма. Если бы моду можно было характеризовать чувствами, которые возникают при взгляде на ее произведения, то 30-е годы были бы веселыми и легкомысленными, а женщины представляли бы «целое море мотыльков…», которое «волнуется блестящею тучею над черными жуками мужеского пола». Удивительно точно и образно нарисована модная толпа Гоголем в «Невском проспекте»! Недаром самые изящные, достоверные и реалистические модные иллюстрации падают на этот период. Модные картинки Гаварни, печатавшиеся не только в журналах Франции, но и воспроизведенные в русской «Молве»,— один из лучших документов костюма 30-х годов. Иллюстрации Девериа, русские портреты и многочисленные иллюстративные издания представляют богатейшее собрание костюмированных изображений.

костюмы начала 19 века
Рис.173
Модные изображения и портретная живопись, как всегда, отличаются друг от друга: в первых много утрированного, как это и подобает модной картинке, а во второй — сдержанность и отражение индивидуального вкуса портретируемого и художника. Мода 1825—1835 годов, представлявшаяся обывателю верхом изысканности, в наше время без всяких коррективов смотрится гротеском. Я умышленно делаю упор на слове «обыватель», ибо прогрессивная мысль Гоголя в достаточной мере высмеяла эту моду в период ее господства.

«Ревизор» и «Мертвые души» так и просятся быть сыгранными в костюмах 30-х годов.
Мода на широкие рукава дала возможность разнообразить их фасоны (рис. 174а, б). Над рукавами на склоне плеча укреплялись эпольеры — крылышки, обшитые тесьмой, кружевом, зубчиками, лентами и бантами, концы которых перекрещивались на груди. Тоненькую талию стягивал широкий пояс; в уличных туалетах и рединготах пояса были с овальной металлической пряжкой.

Головные уборы и аксессуары
Пышные прически, поддерживаемые бантами, дома прикрывались чепцами (чтобы не видны были папильотки), а на улице шляпками с крошечной тульей и большими полями, украшенными страусовыми перьями, цветами и лентами. Нередко женщины надевали длинную вуаль на поля шляпы, спуская ее вперед на лицо и лиф. При сложных бальных прическах и туалетах надевался капюшон с накидкой. Капюшон держался на китовом усе, был твердым и, как футляр, бережно сохранял искусство парикмахера.

костюмы начала 19 века
Рис.174
Китовым усом подшивались и капоты для выхода в театр и на бал. Эта накидка, стеганная на вате, подбитая лебяжьим пухом и крытая атласом, оберегала от холода, не портя сложной формы огромных рукавов. Летом на платья набрасывались кружевные мантильи, обшитые шелковой бахромой; они могли быть сделаны и из тафты. Кроме того, в ходу были мантильоны. «…Они похожи на мантильи и на косынки, делаются из пу де суа (легкого шелка), обшитого кружевом; сзади концы делаются только пятью или шестью пальцами длиннее пояса; на плечах они не так широки, как мантильи; талия гораздо беднее…» («Литературные прибавления к «Русскому инвалиду»).

Воротнички, косынки, галстучки, кружева и банты украшали тоненький лиф своим расположением (от плеча к центру талии), подчеркивая тонкость стана (рис. 175).

Руки были заняты ридикюлями, саками (мешочками), без которых не появлялись в театре и на улице (в мешочках приносили с собой конфеты и флаконы с нюхательной со-лью). В холод руки прятали в муфты из ткани и меха. Поверх платья летом более всего носили рединготы. «Все, что вы ни встретите на Невском проспекте, все исполнено приличия: мужчины в длинных сюртуках, с заложенными в карманы руками, дамы в розовых, белых и бледно-голубых атласных рединготах и шляпках…» (Н. В. Гоголь. «Невский проспект»).

костюмы начала 19 века
Рис.175
Салопы (шубы на меху), накидки, подбитые мехом, и летом плащи — вот далеко не полный перечень выходного платья.

Ноги были обуты в узенькую на плоской подошве обувь, главным образом из плательной ткани — туфельки на завязках вокруг ноги, башмаки со шнуровкой до щиколотки на внешней стороне ноги, теплые башмаки на меху поверх легких бальных туфелек (рис. 176).

костюмы начала 19 века
Рис.176
В каждый период моды часть костюма или его деталь становятся предметом особой заботы и внимания. Театральный художник, занимаясь костюмом, прежде всего уясняет себе, что же главное в данной моде. И если в 30-х годах особым предметом заботы были рукава, они становятся и предметом внимания художника. Рукав-окорок состоит из двух частей или рукавов: нижний — узкий, верхний — широкий двухшовный, как футляр охватывающий узкий рукав. На нижний рукав от плеча и до локтя прикрепляются накрахмаленные рюши или, что сейчас проще, ленты из поролона, которые придадут верхнему рукаву форму шара. Только обязательно нужно помнить, что рукав вшивается ниже линии плеча. Это придает плечам покатую и красивую форму (рис. 177).

То же самое надо сказать и о крое юбки (см. рис. 171а, б). Юбка кроится из 3 или 5 полотнищ, (с начала века и до 40-х годов). Переднее полотнище — прямое, гладкое, натягивается спереди и слегка присборено только на боках. Боковые швы скашиваются и уходят за спину. Задняя часть юбки делается из четырех симметричных полотнищ с боковыми швами и швом по центру спины. Таким образом скроенная юбка сохраняет форму, выдерживая модный силуэт.

Ткани
О разнообразии модных материй писал «Московский телеграф». Каждый месяц он помещал большие отчеты о тканях, рисунках на них и модных цветах: «…персидский ситец, узоры и фасоны его в моде! То же можно сказать и про индийскую тафту (фуляр). Тафта покрыта сложными узорами: огурцы с разводами по белому и светло-желтому фону, по голубому и цвету осинового листа… Узоры бывают разводами, розетками и горошком… Так же нет ни одной щеголихи, у которой не было бы платья из персидского ситца или хотя бы кисейного или другой ткани, только с персидским узором. Из кисеи делают шляпки и платья более или менее нарядные; из персидского ситца утренние шлафроки и полунарядные платья».

костюмы начала 19 века
Рис.177
Тканей, которыми можно пользоваться при создании костюмов, довольно много: тафта гладкая и клетчатая, шотландки хлопчатобумажные. Эти ткани особенно хороши для скромных персонажей; с белыми воротниками и накидками они будут правдоподобны. Подойдут ситцы, сатины, штапель и шелк с восточными рисунками, полоской и горохом. Очень хорошо держат форму бязь и сатин, поставленные на нижнюю юбку, репс, хлопчатобумажный бархат, вельвет, парча. Ткани с ярко выраженным орнаментом всегда непригодны за их узнаваемость и точный временной адрес. Любой современный классический рисунок ткани очень легко применить ко времени спектакля, слегка про- трафаретив орнамент или пропульверизировав костюм. Без такой обработки неприятно выглядит броская современная ткань, примелькавшаяся в жизни и помещенная в прошлое волей художника. Увиденная в театре или на экране, она немедленно разрушает образный строй произведения и эффект сопричастия, возвращает зрителя в реальность дня, раскрывая технологию производства зрелища. Таким грустным примером может служить костюм Анны Карениной — актрисы Самойловой в одноименном цветном фильме в сцене скачек, исполненный из стандартной, набившей оскомину клетки (тафты). В первый же момент появления на экране он разрушает все очарование «элегантной Анны» и трагизм сцены.

В тридцатых годах мужская мода также претерпевает не-которые изменения, но это касается только кроя, ширины и длины сюртуков к рединготов, ширины брюк и цвета жилетов.

Мужская мода 30-х годов
Удивительно, до чего мужской силуэт повторяет женственные формы моды: талия затягивается настолько, что приходится прибегать к корсетам (рис. 178а, б). Жилет, редингот, фрак и сюртук обтягивают грудь, и полы от тонкой талии расширяются, как дамская юбка. Плечи сюртуков, фраков и редингота такие же покатые, как у дам. И в довершение сходства рукава, сильно расширенные сверху, также напоминают дамский рукав жиго. Складки на панталонах и тонкая талия делают бедра широкими и женственными. Особую заботу портных составляют разнообразные отвороты фраков и рединготов: острые и круглые, двойные и одинарные, бархатные, суконные, в цвет и контрастные.

В 1830 году утренним нарядом считался застегнутый до-верху черный сюртук, а для послеобеденного и визитного времени — цветной открытый сюртук (редингот) и обязательно светлые однотонные или полосатые панталоны, светлый жилет, атласный или фуляровый галстук (черный или цветной). Фрак черный или цветной, надевавшийся днем для визитов и прогулок со светлыми панталонами, застегивался на все пуговицы, обязательным был черный или цветной шелковый галстук. Пуговицы, составлявшие главное украшение, могли быть бронзовыми, золотыми, серебряными и обтянутыми тканью костюма. На бал являлись в черном, цветном рединготе, суконном или бархатном фраке, в обтянутых светлых (или черных) панталонах, белоснежной рубашке со складками на груди или гофрированным жабо. Вокруг шеи повязывали батистовый или шелковый галстук. Светлые шелковые чулки виднелись из-под коротких панталон и в вырезе открытых бальных туфель с тупыми носами. Шапокляк (складной цилиндр), белые перчатки и плащ на светлой подкладке, лорнет, часы дополняли костюм.

«Для верховой езды надевают короткие сюртуки с четырехугольными полами, с карманами на боках, с широкими отворотами, застегнутыми до половины груди. Панталоны из трико в полоску в полуобтяжку или совсем широкие».

Утренний домашний наряд составляли широкий халат из легкой материи с бархатными отворотами, широкий жилет, шитый шнурами (брандебурами), панталоны со складками, туфли сафьяновые, шитые золотом, бархатная шапочка.

В XIX веке мужская одежда становится «скучной». Усвоив это, в театрах нередко шьют фраки и сюртуки на период целого столетия одинаковых фасонов. Здесь не остается ничего другого, как просить читателей быть внимательными к тексту и иллюстрациям, что поможет избежать кажущегося однообразия. Кроме того, в распоряжении художника есть и такие могучие средства, как цвет и фактура. Разная поверхность тканей, даже если они сближенных тонов, на сцене приобретает совершенно различные оттенки цвета.

костюмы начала 19 века
Рис.178
Заказы на платья определяли положение в обществе, так же как имя портного, у которого шили, определяло платежеспособность. Портных слушали, им внимали, они творили суд и расправу над костюмом и обществом по своему усмотрению, хотя «усмотрение у них осторожное, хитрое и продуманное…» Гуманн, знаменитый парижский портной, очень глубокомысленно разделил охотников на два рода: на тех, которые одеваются охотниками для того, чтобы ходить на охоту, и на тех, которые ходят на охоту, чтобы иметь предлог одеться по-охотничьи. «Первые носят непромокаемые сапоги на толстых подошвах, непромокаемые штиблеты, длинные, ниже колен, замшевые панталоны, куртку с чудовищными карманами, кожаную фуражку, охотничью сумку и пр. и пр. Вторые же носят узенькие, коротенькие, зеленого или бронзового цвета рединготы с округлыми полами и со множеством застегнутых карманов, с узкими рукавами, плотно охватывающими запястье, и с золотыми пуговицами. К этому рединготу идут мягкий, едва завязанный галстук, открытый воротник рубашки, кожаный пояс, застегнутый пряжкой из вороненой стали, за которой прицепляются патронташ, летняя шляпа, замшевые перчатки и Робертово ружье… » («Литературные прибавления» к «Русскому инвалиду»).

Путешествия, восхождения на горы заставили людей позаботиться о своем удобстве. Литератор Надеждин в своих очерках о Швейцарии пишет: «…однако я воспользовался многим из его замечаний, чтобы снарядиться должным образом к пешеходству, которое решился начать… Сообща мы сделали программу дорожного гардероба… со всей аккуратностью она определяет даже покрой, вес материи и цвет платья, в которое надо одеваться, и важно уверяет, что малейшее отступление от их предписания влечет за собой опасную неизбежность простудиться. Так как я уже ходил пешком по Рейну, то имел запас многих вещей, назначенных в программе туристов: китель или рубашку со многим количеством карманов, надеваемую сверх всего вместо сюртука. Башмаки, непромокаемый плащ, зонтик и дорожный ранец. Сверх того в Париже я купил блузу во французском стиле. Я наполнил мой ранец тройным числом сорочек, носков и платков, взял про запас по экземпляру жилета, исподнего платья, стиблетов и башмаков (стиблеты — гамаши, гетры), все это прикрыл альбомом, неразлучным спутником моего путешествия, да для карманов оставил дорожную чернильницу, стальное перо и Эбеля. Мартин, хотя с тайной досадой, свернул мне плащ в каток и связал вместе с зонтиком по законам равновесия так искусно, что обе эти вещи можно было перекинуть через плечо коромыслом…» (Н. И. Надеждин. «Литературные прибавления» к «Русскому инвалиду», 1837 г.).

Подобные описания восстанавливают картины быта, подлинную жизнь костюма.

Весь последующий период в истории костюма XIX века характерен возникновением все новых и новых форм. Появятся куртки, короткие брюки, купальные костюмы и многое другое — маленькие штрихи времени, без которых сцена и театр сухи и неполны…

Смена моды в 40-х годах XIX века и создание нового эстетического идеала происходило, как всегда, в прямой зависимости от всех проявлений общественной жизни (рис. 179). Огромный успех романов Диккенса, на страницах которых он населил портретами хрупких и нежных женщин, трогательно смотрящих на мир огромными глазами, сформировал в умах читателей сентиментально-прекрасный образ. А романы Жорж Санд, занимавшие умы проблемой свободы женщины, и повести Тургенева заставили общество новыми глазами взглянуть на женщину-человека, на ее духовный и моральный облик. Тем временем открытие железнодорожного сообщения между странами, пароходного сообщения между Новым и Старым Светом и изобретение телеграфа как нельзя лучше способствовали быстрому обмену общественного мнения, ускоренному темпу производства и торговли, а следовательно, распространению моды и развитию ее практических сторон.

Борьба женщин за равноправие, превратившись в международное движение, в свою очередь помогала опрощению и строгости костюма, а также сближению с некоторыми практическими формами мужской одежды.

костюмы 19 века
Рис.179
Легкость и «веселость» силуэта 30-х годов сменяет хрупкий и нежный рисунок костюма 40-х годов. Исчезли огромные рукава, пышные банты и легкомысленные постижи причесок; волосы расчесаны на прямой пробор, приглажены щеткой и спускаются локонами по обе стороны лица. Тонкая шея и покатые, низко опущенные плечи плавно заканчиваются узким рукавом. Стан заключен в длинный, изящный корсет и как стебель опускается на чашечку юбки, мягкие косынки ложатся на узкие плечи, а шляпы-кибитки прикрывают томный профиль (рис. 180).

костюмы 19 века
Рис.180
В то же время эмансипация получает выражение в «равноправии» костюма: женщины на обоих континентах начинают попытки проведения реформы, добиваясь права наравне с мужчинами носить брюки, чем и вызывают ярость и бурные нападки реакционно настроенной печати. Писательница Аврора Дюдеван, взявшая мужской литературный псевдоним Жорж Санд, официально появлялась в мужском туалете, что довольно подробно описано обозревателем «Литературного прибавления»: «…Костюм ее составляли брюки из красного кашемира; широкий халат из темного бархата и вышитая золотом греческая феска. Она лежала на кушетке, обитой красным сафьяном, и крошечные ее ножки, свесясь на роскошный ковер, играли с китайскими туфлями, которые она то надевала, то сбрасывала. В руках ее дымилась пахитоска, которую она курила с удивительной грациозностью…»

Верховая езда и костюм амазонки стали обязательными в определенных кругах общества. Этот костюм обычно наделялся элементами мужской одежды от шляп до жакета (рис. 181). Бравада смелостью, стрельба из пистолета, верховая езда, курение были проявлением «модной» свободы.

костюмы 19 века
Рис.181
На современной сцене в костюмах 40-х годов идут инсценировки Достоевского, Тургенева, Бальзака, Гюго («Отверженные»).
Женские костюмы требуют обязательного корсета или лифа платья, где в швы вставлены косточки. Только затянув грудную клетку и талию, можно добиться трогательной женственности, которая необходима исполнительницам ролей героинь Диккенса, Тургенева, Достоевского («Кроткая») (рис. 182). В театральной практике для силуэта 40-х годов часто заставляют актрису надевать несколько нижних бязевых юбок с большим количеством оборок. Это тяжело и затрудняет плавность движений. Теперь можно обойтись спасительным поролоном, нашив из него на нижнюю юбку несколько валиков. На самом деле в подлинных нижних юбках 40-х годов пришивались в несколько рядов ватные руло (см. выше), что давало желаемый эффект и не было громоздким.

костюмы 19 века
Рис.182

Мужская мода 40-х годов
Что до мужской моды, то она, как уже было сказано, не отставала от женской по своим силуэтным формам: фраки и сюртуки, которые стали униформой мужчин, потеряли буфы на рукавах, высокие стоячие воротники и приобрели вид, который без особого изменения продержался до конца века.

В мужском костюме преобладал черный цвет, и сюртуки этого цвета надевали с темными гладкими или в клеточку брюками, цветные же сюртуки — со светлыми гладкими и цветными клетчатыми брюками. В жилетах, так же как и в галстуках и носовых платках, безгранично царил рисунок клетки.

Вообще с этой поры пестрота в мужской одежде считается признаком дурного вкуса и все многоцветие отдается дамским нарядам.

Тургенев, будучи большим эстетом, пользовался для визитов синим фраком с золотыми пуговицами в виде львиных головок, серыми клетчатыми панталонами, белым жилетом и цветным галстуком.

Трость, лорнет, монокль, пенсне
Необходимыми атрибутами, без которых немыслим хорошо одетый мужчина, были трости тонкие с круглым набалдашником, толстые бамбуковые и деревянные, «бальзаковские». На прогулке не занятые тростью и не поддерживающие даму руки закладывали в карманы редингота, сюртука или за спину. Это очень важно знать, так как нередко у актера руки бывают «лишними», и он не только сам не знает, куда их девать, но и ежеминутно напоминает зрителю, что они у него есть.

Даже при хорошем зрении надо было иметь складной лорнет — золотой, бронзовый или черепаховый. Его носили на цепочке на шее и закладывали за вырез жилета или в горизонтальный карман на брюках чуть ниже пояса (например, на балу при узких панталонах), а также прикрепляли к пуговице фрака. В начале 1840 года входит в моду монокль — стеклышко прямоугольной формы в черепаховой или бронзовой оправе. Его также носят на шнурке или цепочке, прикрепляя к верхней пуговице фрака или сюртука.

Употребление монокля выработало и модный жест обращения с ним: нужно было суметь поднять надбровную дугу и «принять стекло», а затем небрежным движением выбросить стеклышко из глаза…

В 1847 году появилось пенсне — «двойной лорнет с пружинкой, защемляющей нос». Существовали уже и очки в металлической или роговой оправе.

В это время входят в моду бисерные кошельки (т. е. вышитые бисером), голубые, с узорами, и бисерные цепочки для часов. На бисерных цепочках носили часы в жилетных карманах. Концы галстука скалывались на груди булавками с жемчужиной, камеей или драгоценным камнем на конце. Последней «вольностью» были пуговицы на рубашках и жилете, которые делались либо из подлинных драгоценностей, либо из подделок под жемчуг, золото и бриллианты. Это было все, что общепринятый обычай разрешал носить мужчинам. Теперь отличия в одежде могли сказаться в чудачестве или в проявлении консервативного вкуса (старомодный картуз на голове, провинциальный архалук, любимая венгерка или мундир отставного вояки). Мужские наряды становятся черным фоном для пестрой и разнообразно одетой толпы женщин.